Чтобы не промахнуться

Эпиграф:
— Саня.
— Да.
— У меня к тебе вопрос.
— Да.
— Ты был в Москве?
— Да.
— Ходил на кладбище?
— Да.
— Лазарь Каганович там?

(из разговора с 80-летним Эммануэлем)

Вообще-то, на самом деле из реальности мы не выпадаем никогда. От рождения и до самой смерти. Просто реальность меняется и становится другая, сообразно возрасту, интересам, окружению и главное — здоровью.
И фокус весь в том и состоит, чтобы принимать эту самую новую измененную реальность, по возможности не сильно переживая о прошедшей.
Вчерашний день ведь не вернуть, как ни старайся.
Я вам точно скажу: истинное человеческое счастье в том, что реальность меняется не сразу и даже поначалу не навсегда.
Сам процесс делится на два основных этапа. Сначала наступает резкий первый этап, а уже потом идёт другой — плавный и постепенный.
И это всё есть хорошо.
Однажды реальность сильно и резко изменится в связи с выходом на пенсию.
Не так давно пришёл ко мне в студию резьбы новенький старичок, эдакий маленький старый сухой таракан на тонких детских ножках.
И не понять, в чём душа держится, так он был стар, худ и сух. «Таракан» живо принялся бегать по мастерской и другим пожилым долбунам по дереву сходу раздавать разные ценные руководящие указания: «Положи так, да возьми эдак, это дерево твёрдое, это надо тут, а это надо там...» и так далее.
— Ты сам-т, можт, попробуешь, а? — пропуская гласные, попытался я сбить патетику происходящего.
— Нет-нет, не сегодня, точно нет. Я, знаешь ли... Если б ты видел, чего я только не понаделал в жизни, — отвечал «таракан», — я построил электростанцию в Хадере! Две трубы из трёх видел? Видел? Мои! Третья уже не моя, она новая. А я же был директором всего, на государственном уровне был директором! И если ты ко мне придёшь домой, я покажу тебе свои награды и грамоты от правительства! Меня дети дома не видали — так я был занят, и жена бросила свою работу!!! Да что там электростанция! А нефтеперерабатывающий завод в Хайфе?! А? Он тоже мой! Я всем командовал! В каких годах строил?.. 50-e? 60-e? 70-e? Дай вспомнить... Наверное, 50-е... А сюда, в дом престарелых я приехал, чтоб наконец успокоиться и отдохнуть, я здесь уже два месяца.
— Здорово! — попытался я наконец вставить слово в непрерывный поток, — так ты приходи ко мне, я тебе помогу. Что же ты смотришь всё назад, давай вперёд смотреть! Мы вот тут с ребятами козликов режем из дерева да орлов с крыльями! Приходи!
— Мне не нужна твоя помощь, — ответил директор, — мне вообще от тебя ничего не нужно. Это всё жена моя, это она хочет, чтоб я что-то делал и чем-то занялся. А я, знаешь ли, в основном на государственном уровне.
— Ну да, это понятно, но ты приходи, если когда вдруг захочешь, — стал заканчивать разговор я, — мы, может, подружимся.
Так что будь здоров, Ицхак!
— Будь здоров и ты. Как тебя зовут?
Он ко мне больше не пришёл.
Жаль, что слететь на пенсию с двух высоченных труб в Хадере при помощи деревянных орлов и козликов он не захотел, — они б ему точно помогли.
Эта нехитрая история, как я уже сказал, относится к этапу быстрого, резкого и драматичного выпадания гражданина из прежней его реальности в ожидании того, что он сумеет каким-то способом все-таки адаптироваться к новой.
Рассказывают, один геройский генерал поселился в доме престарелых. В первый же вечер уверенный, что все помнят его заслуги и победы, генерал спустился в общую гостиную и прошелся петухом, однако никто его не узнавал и все были заняты разговорами между собой... кроме одной старушки, с которой генерал случайно встретился взглядом:
— Ты знаешь, кто я?! — спросил генерал.
— Нет, — улыбнулась старушка, — но если вы забыли, то это не страшно, просто обратитесь к администратору, она напомнит.
«Мир уже никогда не станет прежним», — как любят шутить в интернетах.
Что нужно делать.
Необходимо найти себе занятие!
Нельзя горевать.
Надо найти себе дело, которое станет важным.
В этой ситуации поможет только здоровый эгоизм и любовь к самому себе: «Чем бы я не занимался в прошлом, и каких бы заслуг добился — сейчас я занимаюсь солением грибов/вязанием носков/выдалбливанием деревянных орлов/написанием мемуаров и прочее, прочее; и важнее для меня сейчас в жизни дела нету!»
И это действительно так.
Нету дела важнее.
Кстати, из-за ковида-19, будь он неладен, реальность для всех изменилась резко, да так быстро, что ее вообще и не узнать.
И нынче пенсионеру надо очень стараться, чтобы не видя детей и внуков, сидя дома по пол-года с перерывами не слететь при этом с катушек.
«Первую волну» ковида, к примеру, я просидел дома, к старикам дорога была наглухо закрыта, и ни о каких студиях и занятиях искусством речь вообще не шла. Престарелые ребята сидели по норкам запечатанные.
А сейчас все иначе, в «волну номер два». Постарели старые хлопцы, сидя взаперти. Оказалось, что чтоб реальность эту самую в голове удержать, надо обязательно чем-то заниматься. Оказалось вынужденное безделье пострашнее ковида, вот ведь как. И мы в нашей студии проверяемся еженедельно и работаем.
Второй этап изменения реальности, как я и говорил, будет у нас более плавный и постепенный.
Он зависит от здоровья. Скорее от болезней. Тут уж вообще трудно что-либо прогнозировать, это как судьба повернется, так оно и будет.
Приходит ко мне, хоть и с трудом, но вполне себе передвигающийся в пространстве Арье 94-х лет.
Мы с ним даже как всегда шутки шутим:
— Как дела, Арье?
— Жив пока. Но на  след неделе меня не будет.
— Как? Уже?!
— Еду в Эйлат! А не то, что ты подумал!
Постепенно силы уходят, то тут, то там что-то болит у Арье, да и голова уже не та, что была у него, скажем, в 93 года.
Но реальность Арье остаётся непоколебима.
Потому что цели, как говорит мой друг философ и писатель Леня Песок, всегда надо ставить большие.
Чтобы не промахнуться.